Результаты рейтинга АПЭК в целом отражают общее отношение российских корпораций к проектам КСО, их вклад в развитие социальных благ своих сотрудников и населения городов присутствия.
Ежемесячный рейтинг социальной ответственности российских компаний — пожалуй, один из самых авторитетных экспертных индикаторов по проблематике КСО. Его делает экспертный центр АПЭК, возглавляемый Дмитрием Орловым. Рейтинг составляется при участии руководителей экспертных центров и их ведущих специалистов, которые отслеживают и изучают деятельность крупных компаний, а вместе с тем и их социальную политику. Публикуется в газете «Труд».
Традиционно первые строчки занимают корпорации, превосходящие остальные по общим размерам активов, операционным ресурсам и, соответственно, объемам затрат на социальные проекты: «Газпром», ЛУКОЙЛ, «Роснефть», «Транснефть», «РусГидро», ВТБ и другие. Это несколько обидно для менее крупных компаний, удельный, да и эмоциональный вклад которых в социальную сферу может быть гораздо весомее, но по общим объемам, в силу объективных причин, они уступают локомотивам российской промышленности.
Текст: Игорь Рябов, директор Исследовательского центра «Промышленность и общество»
Понятно, что трудно сопоставить уровень социальной ответственности, например, такого заметного межотраслевого банка, как ВТБ, взявшего на себя финансирование крупных федеральных спортивных соревнований, поддерживающего национальные проекты в сфере культуры и искусства, принимающего активное участие в крупных благотворительных фондах, — и любого из самостоятельных региональных производств, вокруг которых строится благополучие местного населения (это в основном среднемасштабные предприятия Урала и Сибири). В большинстве случаев, впрочем, правила игры в сильных региональных центрах задают производственные предприятия, входящие в тот или иной крупный финансово-промышленный холдинг и передавшие ему (или учрежденному специализированному фонду) функции управления проектами КСО в городе. В таких корпорациях, как «Северсталь», ОМК, НЛМК, УГМК, созданы специализированные фонды, которые ведут операционную проектную деятельность в области благотворительности и социальной ответственности. По нашим оценкам уровень профессионализма таких сотрудников достаточно высок и служит ориентиром для многих независимых благотворительных фондов.
Стоит отметить, что ряд региональных корпораций активно сотрудничает с местными гражданскими НКО, работа которых сопряжена с теми же целями развития, что и у промышленных фондов социальной поддержки. В частности, во многом на средства местных промышленников функционирует Уральский гражданский форум.
Высшая лига
Интересно, что многие холдинги идут вслед за инициативой своих промышленных «дочек» в сфере социального развития, предоставляя им право выбора направлений деятельности, равно как и благосклонно реагируют на запрашиваемый объем финансирования. Стоит привести в пример подобную модель организации вопросов КСО в Трубной Металлургической Компании и «Металлоинвесте». Из-за чего, однако, внутри холдинга может наблюдаться дисбаланс между предприятиями по уровню социальной ответственности. Если в «Металлоинвесте» этот дисбаланс минимален — холдинг давно и планомерно работает на унификацию корпоративных программ, то в ТМК есть практически полярные примеры: уральские активы традиционно преуспевают в сфере КСО, предприятия других регионов (в частности, ТАГМЕТ) не выводят социальную политику на первый план.
Так или иначе, для федерального рейтинга вполне естественно оценивать глобальные, а не региональные компании. В целом, за рядом исключений (в основном это «оборонка», где есть неплохие примеры социальной ответственности, например, ОАО «Мотовилихинские заводы», а также ряд крупных, но по неизвестным причинам оставшихся вне рейтинга холдингов — «Ренова», компании Геннадия Тимченко, у которого есть весьма целеустремленный благотворительный фонд), у АПЭК представлена практически вся системообразующая крупная и средняя промышленность. Включая газо- и нефтедобычу, объекты которой сегодня представляют собой полноценные промышленные узлы.
Среди региональных компаний, давно перешедших в высшую лигу, — «Норильский никель», ММК, «Северсталь», НЛМК, УГМК. Большинству лидеров удается сочетать в себе оба вектора — и участие в глобальных социально значимых проектах федерального масштаба, и привнесение заметного вклада в рост благополучия в регионах присутствия.
Вверх-вниз
Тем не менее важность и этого рейтинга, и других сравнительных исследований сферы КСО в промышленности заключается вовсе не в состязательном накале и конкуренции между компаниями за пальму первенства в области гуманитарной культуры ведения бизнеса. Важно, что наличие серьезных социальных проектов стало частью корпоративной культуры не только в крупных холдингах, которые, как говорится, «могут себе позволить», но и в значительной части компаний реального сектора российской промышленности.
Разумеется, КСО стало важным элементом требований к финансовой отчетности корпораций в рамках глобальной инициативы по отчетности КСО. Но большая часть проектов компаний показывает, что российские промышленники перестали относиться к социальной нагрузке как к обычной формальности. Значительная часть проектов по КСО внедряется в жизнь после заметных исследовательских усилий. Лидеры рейтинга («Северсталь», ЛУКОЙЛ, ОМК, многие другие) — как известно в том числе по результатам публикаций на информационных ресурсах «Промышленности и общества» — тратят средства и силы на поиск действительно актуальных социальных проблем, требующих решения, а не тех, которые реализовывать, например, комфортнее.
Особенность рейтинга в том, что большинство экспертов прекрасно ориентируются в информационном поле, формируют свое отношение к социальной активности компаний главным образом на основе громких инициируемых корпорациями событий. Отсюда зачастую чрезмерно резкие перемещения участников рейтинга вверх-вниз. Скачки на десять-пятнадцать пунктов, конечно, непривычны для ежемесячного рейтинга.
Впрочем, основная часть социальных проектов — долгосрочные системные программы. Представляется, что относительно не столь заметная в федеральном медийном поле деятельность фонда «Металлург», основанного более 20 лет назад Магнитогорским металлургическим комбинатом, является куда более значительным фактором для позиции в рейтинге, нежели любой из громко заявленных краткосрочных проектов. Особенно по объему совокупного финансирования.
Другое отличительное качество экспертного пула АПЭК — ориентация на факторы региональной политики при составлении оценок. Считается, что влиятельная корпорация должна оказывать и заметное влияние на общую социально-политическую ситуацию в регионе присутствия своих активов. Если такого влияния нет, значит, компания не дорабатывает в плане взаимоотношений с местными элитами либо, что хуже, отстранилась от социальной нагрузки.
Аутсайдеры
Причина того, что ряд компаний занимает неизменно низкое место в рейтинге АПЭК, может быть связана лишь с одним из перечисленных факторов. Но подобных примеров не так много (например, удивляют низкие места «Росгосстраха» и «Россельхозбанка»). В основном аутсайдеры не уделяют внимания ни одному из ключевых факторов заметности.
Рейтинг АПЭК наглядно подчеркивает роль ритейлерских корпораций в развитии социальной сферы — эта роль объективно стремится к нулю. Несмотря на большие обороты, неплохую норму прибыли и большое количество сотрудников, ритейл в России пока еще не заслужил уважения, оставаясь на позиции отрасли с низким уровнем социальной солидарности. Более половины аутсайдерской двадцатки — представители розничных и дистрибьютерских компаний.
Например, низкое место РУСАЛа — пусть он и испытывает трудности с ведением глобальных социальных проектов — не может быть равнозначно низкому месту ни одной из ритейлерских компаний. Наличие реального производства — важный фактор для успешного позиционирования по уровню развития КСО, фактор, неиспользование которого наносит компании заметный ущерб. Ведь там, где цех, — там и династии, традиции и особенный уклад жизни вокруг завода. Металлургические, горнорудные, ресурсодобывающие корпорации считают для себя долгом чести оказывать персоналу повышенное внимание, поскольку это обязательства уже перед поколениями сотрудников. Очень часто именно поэтому социальные гарантии компаний распространяются не только на работников, но и на членов их семей.
Так что если вы видите в нижней половине рейтинга компанию реального сектора — это значит, что она не использует свои естественные ресурсы развития социальной сферы. В этом смысле для имиджа гораздо хуже занимать низкие позиции ЕВРАЗу, «Мечелу», «Балтике», нежели представителям ритейла.
Низкое место РУСАЛа объясняется вовсе не тем, как показывают наши исследования, что компания дистанцируется от социальной нагрузки. (Хотя в ряде городов это действительно так, например, в Полевском, где ведущая роль социально ответственного предприятия принадлежит местному Северскому трубному заводу, входящему в ТМК, а вовсе не Полевскому криолитовому заводу РУСАЛа). Основная причина — общие имиджевые проблемы корпорации, плохо выстроенный диалог с местной элитой, ряд громких скандалов, связанных с ликвидацией производств.
Ведь имеются примеры, когда даже из ликвидации производств компании извлекают пользу для имиджа. В частности, ОАО «Мотовилихинские заводы», известная пермская компания из сферы ВПК, в конце 2013 года закрыло производство, но одновременно уделило повышенное внимание сокращенному персоналу, 60% которого в итоге оказалось трудоустроено — что не могло быть не оценено людьми.
РУСАЛ (как и «Мечел», как и ЕВРАЗ) будто оброс неизлечимыми проблемами общего финансового положения, на фоне которых низкий уровень развития социальной сферы — не самая большая беда.
Между тем, если бы эти компании проявляли больше усилий по информированию о своих проектах КСО в публичной сфере, возможно, уровень доверия инвесторов был бы выше, что, безусловно, способствовало бы процессу общего оздоровления корпораций. У нас нет сомнений, что у этих компаний есть заметные социальные проекты, о которых необходимо рассказывать.
Превращения
Стоит поговорить о влиянии некоторых событий на позиции компаний в рейтинге. Например, еще в прошлом году весьма невысокое место УГМК можно было объяснить эмоциональностью экспертов, которые остро реагировали на скандал вокруг никелевого месторождения в Воронежской области. Скандал был спровоцирован местными экологами и фактически рушил имидж УГМК как социально ответственной компании. Меры, которые предпринимал уральский холдинг — например, вывозил местных (воронежских и новохоперских) журналистов в Верхнюю Пышму, в другие места производства, — не помогали. УГМК демонстрировала им уровень своего вклада в различные социальные сферы — и экологию, и медицину, и образование, и, что уникально, историю, — представляя гостям чудо-музей военной техники, расположенный В Верхней Пышме рядом с «Уралэлектромедью».
Но все вопросы сняла не отчаянная, в хорошем смысле, пропаганда, а уголовное дело, которое было возбуждено в Воронежской области против экоактивистов — за вымогательство взятки. Что показывало реальный, а не пиаровский уровень проблемы. Весь накал вокруг месторождения спал, УГМК взлетела на несколько порядков в рейтинге.
Интересно проанализировать соотношение позиций рейтинга между теми компаниями, генезис которых находится в одной отрасли, а развитие бизнеса — в другой. Речь идет, например, о таких парах, как «Росатом» — «Росэнергоатом», УГМК — «Трансмашхолдинг», РЖД — Первая грузовая компания и т.д. Очевидно, что родственные структуры перенимают у базовых культуру управления в сфере КСО, но часто отстают при этом по позициям рейтинга. В данном случае мы видим, какую значительную функцию при внешних оценках выполняет имидж бренда компании. При совпадающих подходах к реализации проектов в сфере КСО преимущество дает позитивный бренд. Эксперты в данном случае не жертва, а иллюстрация важной роли этого фактора.
Металл Проект